Leto's neverland

Интимные махинации

Название: интимные махинации (начало)

Автор: ladyjackyl

Переводчик: Грифф

Беты: Джордан, Серебристый Водолей

Пэйринг: Шеннон\Томо

Рэйтинг: НЦ-17 ( м\м секс, язык)

Саммари: Шеннон не может поверить, что его одногруппники настолько нудные. Впрочем, не все.

Дисклаймер: эта история не отражает реальную природу, характер и сексуальную ориентацию изображенных людей. Это всего лишь творчество. Эти персонажи не принадлежат мне и все описанное никогда не случалось в реальной жизни.

Заметки: Хотите верьте, хотите нет, но это было написано по просьбе моего мужа. Мое сердце принадлежит Джа\Мэтт, но все же я немного люблю и Томо, да и писать все это было довольно весело.

Шеннон чувствовал своих одногруппников даже после окончания шоу. И трудно было не чувствовать после 45-ти минут абсолютного единения с ними. Это было своего рода волшебство - во всяком случае, он всегда так думал. Когда они находились на сцене, то могли общаться без слов, посылать сообщения взглядом, передавать настроение положением своих тел. Шеннон держал ритм, на который ориентировались все члены группы – он был основой, краеугольным камнем, а они в свою очередь заводили его.
После шоу, в горячей и влажной давке фанатов, за прилавком с тематическими товарами, и после, в автобусе, Шеннон наслаждался видом, ароматом и вкусом постконцертной эйфории… Смесь пота, парфюма, алкоголя висела в воздухе вместе с опьяняющим запахом мускуса – вот он уникальный аромат мира музыкантов. Множество рук касалось его, окружало его. Лицо то и дело оказывалось перед шелковистыми, немного отдающими сигаретами волосами. Визг, смех, сдавленное хихиканье. Девушки, такие податливые в его руках, и парни с их мужественными, но в тайне страстными объятьями. Он чувствовал себя словно оголенный провод в этом обмене энергий.

После окончания выступления связь с одногруппниками не прерывалась: Шеннон все еще знал где они, что делают, что чувствуют, наслаждаются ли происходящим так же сильно, как и он. Они продолжали обмениваться взглядами, словно все еще были на сцене. Шеннон мог почувствовать, когда Джаред выбивался из сил, и оказывался рядом с ним прежде, чем брат успевал произнести его имя. Он знал, что это был сигнал – значит, младший Лето нуждается в помощи, как бы безобидно все не выглядело со стороны.
Он мог сказать, когда хорошее настроение Мэтта падало ниже допустимых границ, это означало - пора все сворачивать. И Томо – Томо был задумчив, легко раздражаем. Шеннон знал его хорошо, возможно даже лучше, чем другие, и он чувствовал, сколько гитарист может продержаться.

Обычно именно Томо уходил первым. Затем Джаред посылал Шеннону взгляд – «Мне на сегодня достаточно». Мэтт задерживался, но все равно скоро следовал за остальными. Шеннон как правило был последним уходящим, не в силах оторваться от столь притягательного единения с таким количеством людей. Когда он наконец-то заходил в автобус, настроения одногруппников настигали его прежде, чем они успевали разделиться и перестать быть единым организмом.
Сегодняшний вечер не был исключением, и Шеннон неохотно оставил прохладную ночь Филадельфии, унося на своем жакете слабый аромат ванили – духов какой-то девушки.

С первым шагом в автобус его настроение тут же сменилось. Стояла абсолютная тишина, возвещавшая о том, что парни были усталыми и сонными. Следовательно, никаких ночных вылазок в город.
Шенн прошел дальше: было душно и жарко - это становилось особенно заметно после долгого пребывания на холоде. Знакомый запах четырех людей, живущих вместе, заполнил воздух успокаивающим ароматом: мужским и близким. Так как Шеннону пришлось пробираться по узкому проходу между кроватями, он увидел, что парни действительно окончательно разбиты.
- Ну наконец-то ты на хрен добрался сюда, - Джаред полусидел на своей нижней койке, переодетый в рваную черную майку, в которой Шенн подозревал свою. Несколько одеял были обмотаны вокруг его талии - младший Лето всегда жаловался на холод. Шеннону, наоборот, всегда было жарко, и он отдал Джа свое.

В настоящий момент Джаред разложил маникюрный набор на верхнем одеяле, и работал над левой рукой Мэтта, которая свисала с верхней кровати.
- Я тусовался с фанатами, - огрызнулся Шенн, с трудом стягивая жакет в тесном пространстве автобуса, - я не какой-нибудь на хрен дедуля, в отличие от вас.

Мэтт оторвал голову от подушки. Он лежал в одних джинсах, раскинувшись на животе, расположившись так, чтобы Джареду было удобнее полировать его ногти. Он одарил Шеннона сонным взглядом из-под полусомкнутых век:
- Вообще-то ты старше нас всех…
- Вот именно, - Шеннон повесил свое пальто туда же, где висели жакеты остальных парней, - Мы должны жить на полную катушку прямо сейчас, пока есть возможность! А не валяться в постели. Еще всего лишь… - он поднял руку, поворачивая ее так, чтобы рассмотреть циферблат часов, оказавшийся на внутренней стороне запястья, - Полночь! Ночь еще только началась! Черт!
Мэтт застонал и уронил голову обратно на подушку. Джаред одарил брата коротким взглядом «я никуда не собираюсь сегодня». Он только что смыл всю косметику, и его лицо казалось мягким и беззащитным в тусклом свете. Джа продолжил заниматься ногтями Мэтта.
- Любители! – зло усмехнулся старший Лето, - Действительно Rock and frickin’ roll.
Шеннон повернулся и посмотрел на Томо, который лежал на своей нижней кровати напротив Джареда и Мэтта. Он переоделся в черную рубашку и пижамные штаны темного цвета с маленькими сверкающими золотом звездами, рассеянными по ткани. Шенн сам купил их для него, так как считал, что они совершенно чУдные. Вообще-то, старший Лето почти полностью одевал Томо: у парня напрочь отсутствовало чувство стиля.
Томо осторожно бросил взгляд на Шенна, так как тот пристально смотрел сверху вниз. Его темные волосы разметались по подушке, прядь закрывала один глаз. Он так и не смыл подводку.
Шеннон почувствовал, что вот она – его последняя возможность. Томо действительно был задумчивым, но легким на подъем.
- Это на хрен не пафосно, Томо? – Шеннон присел на край его кровати, пододвигая ноги ее хозяина и вызывая этим недовольный стон. Шенн поднял свою ногу и начал развязывать шнурки на одном из ботинок, - Музыканты должны всю ночь тусоваться, а спать весь день.

- Мой агент позвонит утром, - произнес Джа. Он рассматривал ногти Мэтта так близко, притянув его ладонь к своему лицу, что угол, под которым была изогнута рука басиста, казалось, причинял боль, - И нужно выучить сценарий к пятнице. У меня нет времени на вечеринки.
Шеннон закатил глаза и посмотрел на Томо. Тот все еще хмурился, его брови сошлись домиком.
- Ты в плохом настроении, - начал Шенн. Он стянул первый ботинок и принялся за второй, - Почему, Томми? Ты великолепно выступил!
- Не называй меня так, - раздраженно ответил он, - Шенни.
Шеннон снял таки и второй ботинок, затем с ехидной ухмылкой наклонился и запустил руку под рубашку Томо. Он, щекоча, провел пальцами от живота до его груди, заставив Томо вскрикнуть и ударить по наглой ладони.
- Ну почему ты такой мерзкий? – рассмеялся Шенн, уворачиваясь от ударов одногруппника, вынуждая того попадать по самому себе. Ему это с успехом удавалось, и Томо, рассвирепев, дал барабанщику пинок, пробуя спихнуть с кровати. Однако Шенн уже почти лежал на нем, задыхаясь от смеха.
- Проваливай с меня! – Томо попробовал поднять старшего Лето, но не тут-то было: Шенн навалился на него всей своей мощью и весом. Наконец гитарист остановил тщетные попытки освободиться.
- Я никуда не уйду, пока ты мне не объяснишь, почему ты такой грустный, – произнес Шеннон. Он подвинулся и убрал пряди волос с лица Томо. Одногруппник смотрел на него волком, - Ну перестань! – Шеннон уткнулся подбородком в руку гитариста, - Это было классное шоу! И сейчас такая великолепная ночь. В чем твоя проблема?
Раздался смешок и Шеннон обернулся на своего брата: тот ухмылялся, работая над большим пальцем Мэтта. Басист же ни на что не реагировал и, казалось, находился на грани отключки.
- Он скучает по своей мамочке, - насмешливо прокудахтал Джа.
Томо поднял руку, тыкая в младшего Лето:
- Заткнись!
- Но это же правда, - продолжил Джаред, не отрываясь от ногтей, - Перед выступлением тебе позвонила мама, - голос Джа перешел в наигранный фальцет, - «Это позор, что ты не приедешь к нам на следующей неделе в день рождения твоего отца! Мы всегда справляем его всей семьей! Это не правильно с твоей стороны».
Томо наклонился, выскальзывая из-под старшего Лето, схватил один из ботинок Шенна.
- Только не кидайся вещами, - вяло пробормотал Мэтт, - Перестаньте, парни, уже поздно. Мы все устали и вымотались.
- Я не устал и не вымотался, - ответил Шенн. Томо бросил ботинок в никуда, но не из-за просьбы Мэтта, а потому что с Шенноном, распластавшимся на нем, он все равно не смог бы попасть в цель. Джаред самодовольно улыбнулся. Он закончил с ногтями Мэтта и выпустил его руку.
- Перекрасим их завтра, - произнес он, - не будем в это ввязываться сейчас.

Мэтт поднял руку, несколько мгновений потратил на изучение ногтей, и тут же упал на матрас, закрывая глаза. Шеннон покачал головой, посмотрел вниз на Томо. Тот ответил на взгляд, буравя его своими черными глазами. Шенн устроился на нем поудобнее.
- Скучаешь по своей семье, а-ха? – мягко, без издевки спросил Шенн. Он знал это чувство не понаслышке. Джаред тоже знал, даже не смотря на свое черное сердце. Джа наконец разлегся на своей кровати в предвкушении сна и издал драматический вздох.
Томо молчал. Он отвернулся от изучающего взгляда старшего Лето и уставился в пустоту. Шеннон скользил ладонью под рубашкой поеживающегося Томо, который становился все угрюмее и угрюмее. Но Шенн не собирался ни дразнить его, ни ободрять.
- Это нормально, - тихо произнес Шеннон, - В этом автобусе много всяких хреновых мачо. Я иногда удивляюсь, как всякие умники умудряются разместить здесь свои огромные головы, - старший Лето стрельнул в брата взглядом. Джа состроил гримасу: он лежал, повернувшись лицом к одногруппникам, завернувшись по подбородок в одеяло.
Шеннону не хотелось, чтобы черное облако, нависшее над группой, так и продолжало сгущаться на протяжении всего вечера. Его рука все еще находилась под рубашкой Томо, успокаивающе и нежно поглаживая. Старший Лето чувствовал кончиками пальцев жесткие завитки волос чуть ниже теплого живота. Томо дернулся, пробуя отвернуться от барабанщика, и Шенн заметил красное пятно на щеке гитариста. Шеннон ухмыльнулся.
- Томо, перестань быть гребанным мрачным воплощением самой смерти, - старший Лето наклонился и уткнулся лицом в шею гитариста, вдыхая его запах. Томо только что вымылся, его волосы все еще сильно пахли шампунем. Шеннон поцеловал шелковистую кожу шеи, чуть ниже скулы, чувствуя губами щетину.
- Перестань! – Томо дернулся под ним и попытался сбросить, но уже не так рьяно как раньше, - Оставь меня в покое и иди на хрен в свою кровать!
Джаред продолжал смотреть на них, мерцающими в слабом свете глазами: заинтересованно, но пассивно. Это был не первый раз, когда ему приходилось наблюдать Шеннона, тискающегося с кем-нибудь своего же пола. Человеческая раса была для его старшего брата буфетом, наполненным несметным числом восхитительных и удивительных сладостей.
- Никаких кроватей, - Шеннон продолжил целовать шею Томо, мягко посасывая, пробуя на вкус мыло, кожу и соль, - пока ты не приободришься.
Лето продолжил исследование тела гитариста, опускаясь все ниже. Томо попробовал перевернуться под Шенноном на живот, и Шенн знал почему.
- Как я могу приободриться под твоей расплющивающей меня жирной задницей?! – прорычал Томо, - Остановись уже?! – он корчился, пробуя оттолкнуть лицо Шенна, спасая свою шею от ненасытных губ.
- Зачем? – Шенн ухмыльнулся, сопротивляясь сталкиванию, - Тебе нравится? – он продолжил целовать и засасывать кожу шеи еще сильнее, оставляя багровые следы. Томо взвизгнул. Шеннон поднял ладонь вверх, до груди гитариста, чувствуя мускулы под мягкой кожей, - Твои соски напряглись, - он ущипнул за один.

Томо изворачивался как сумасшедший, изо всех сил стараясь сбросить барабанщика. Джаред продолжал наблюдать. Мэтт открыл один глаз.
Шеннон смеялся, борясь с Томо, разрешая толкаться, но не позволяя перевернуться на живот. Старший Лето прижал своими ногами ноги гитариста, так что тот совсем не смог двигаться – Шеннон был сильнее. Кроме того, своими мощными руками он без труда захватил оба запястья Томо и завел их ему за голову. Таким образом Шенн полностью обездвижил гитариста, соприкасаясь каждым дюймом тела с телом музыканта.
Томо тяжело дышал, смотрел на Шенна со смесью гнева, смущения и… кое-чего еще. Его щеки пылали, темные глаза сверкали, волосы разметались по лицу, цепляясь за щетину.

- Свали с меня на хрен, - слабо выдавил Томо. Он снова попробовал освободиться, и Шеннон на этот раз почувствовал своим бедром то, что до этого только подозревал.
- Я не думаю, что ты действительно хочешь, чтобы я свалил, - ухмыльнулся Шенн. Он облизнул губы, не сводя внимательного взгляда с гитариста. Лето развел бедра Томо своей ногой, и щеки жертвы приобрели темно-багровый оттенок.
- Чего тебе, бл*, от меня надо? – защищаясь, выдавил Томо. Он попытался бороться опять, пробуя освободить руки, но Шеннон без труда вернул их на место. Хорошо быть барабанщиком.
- О, пожалуйста! – Джаред пробормотал устало, его голос тут же вернул заигравшуюся парочку в реальность, - Может вы двое просто трахнитесь, и мы все сможем, наконец, поспать?
Он шутил, конечно, но нечаянно запустил в голове Шенна необратимые процессы.
- От*бись, Джаред! – прорычал Томо, посылая свой гнев в другом направлении, - Не мог бы ты убрать с меня своего гребанного братца?!
- Не моя очередь быть нянькой, - Джа зевнул, переворачиваясь на кровати, - Мэтт?
Мэтт лишь что-то невнятно пробормотал.
Шеннон ухмыльнулся и посмотрел вниз на Томо:
- Видишь, никто не собирается тебя спасать.
Томо вздохнул и резко обмяк в железных объятьях старшего Лето. Ну, вернее: большая часть Томо обмякла. Шеннон снова облизнул губы и двинул бедрами еще раз. По телу Томо прошла дрожь и он поспешно отвернулся от испытующего взгляда барабанщика.
- Ты такой горячий… - произнес Шеннон пониженным голосом, почти шепотом.
- Наверное потому что ты, бл*, лежишь на мне и здесь охренительно мало места, - огрызнулся Томо.
- Я не это имел ввиду, - Шенн снова вернулся к шее Томо, на этот раз, припав губами к покрывшейся потом коже горла, чуть выше воротника рубашки. Он прошептал в миллиметре от его кожи:
- Ты такой горячий… Такой охренительно сексуальный…
- Что за… - голос Томо был сорванным и отчаянным. Он судорожно вдохнул, когда Шенн начал подниматься поцелуями вверх по трахее, к подбородку. Томо откинул голову, то ли давая доступ, то ли в сомнении. Возможно и то и другое.
- Остановись… - голос Томо был слаб и наполнен мольбой.
- Почему? – Шенн поцеловал его в скулу, вдыхая подрагивающими ноздрями запах грубой щетины. Он добрался до уха Томо, и, оставив на нежной коже поцелуй, прошептал:
- Тебя это заводит?
Томо вновь попробовал освободиться, но без прежнего энтузиазма:
- Шенн.. бл*… не надо.. не…
Шеннон отпустил руки гитариста, но тот не попытался ударить или столкнуть его. Он оставил обе ладони на подушке, рядом с лицом. Томо не сводил глаз с Шенна, его дыхание участилось. Пришло время внезапных, невысказанных уступок между ними.
Старший Лето часто слышал, что секс между членами группы – прямая дорожка к развалу этой самой группы. Однако объятья, поцелуи, а иногда и помощь друг другу руками в ванной – все это только расширяло границы общения и способствовало сближению, а не разбивало 30STM.

Как Джаред выразился несколько месяцев назад:
- Это не делает нас геями, это делает нас парнями. Просто скучающие парни вместе зависли в этом передвижном аду.

Они все кивали и обменивались скрытыми, короткими взглядами.
Шеннон вытянулся и начал натягивать занавеску над кроватью Томо.
- О, парни… - застонал Джа, - Мне необходим гребанный сон! НЕТ!
- Одень свои хреновы наушники, - Шеннон нашел забавным, что шум, а не сам факт того, чем собирались заняться его одногруппники, возмущает Джареда.
Проживание с тремя парнями в таком маленьком, замкнутом пространстве создавало ощутимую близость, стирая границы приватности. Однако существовали кое-какие элементы, позволяющие уединиться: наушники, занавески… Наушники помогали избавиться от звуков секса. А занавески пришлось ввести потому, что единственное уединенное место в автобусе – ванная – была так чертовски мала, что занимающиеся там сексом рисковали переломать себе все кости в процессе.
Шеннон услышал, как Джаред ворчал что-то себе под нос, пока он задергивал занавеску. В полутьме старший Лето перевел взгляд на Томо: тот выглядел несколько испуганным. Но Шенн все еще чувствовал упругость, упирающуюся в его бедро.
- Выключите хренов свет! – завопил Джаред так громко, что стало понятно – он одел наушники. Шеннон закатил глаза и выбрался из импровизированной палатки, отодвигая занавес. Занавеска Джа была опущена. У Мэтта – нет, но он отвернулся к стене, закутался в одеяло и одел наушники. Мэтти всегда был так добр и мог приспособиться к чему угодно.
Шеннон вернулся к Томо. У того было достаточно времени, чтобы передумать, уйти или не позволить Лето вторгнуться к нему, но Томо не сделал ничего. Он лежал в той же позе, пристально глядя на Шеннона. Тусклые огни дежурного света отражались в его глазах.
- Эй, - мягко произнес Шенн, оставаясь на ногах, - Если ты не хочешь этого – все нормально. Я вел себя погано. Прости, если действовал тебе на нервы.
Томо молчал. Шеннон заметил, как тот кинул взгляд на кровати одногруппников. После этого он беззвучно подозвал старшего Лето жестом. Этого простого движения пальца была достаточно, чтобы джинсы стали тесны Шеннону, которые он тут же решил снять.

Томо наблюдал как Шенн опускает джинсы ниже бедер, потом стягивает их сначала с одной ноги, потом с другой. Старший Лето снял майку и бросил обе вещи в проход, надеясь, что Джаред споткнется о них, если пойдет ночью в туалет. Шенн разместился на кровати и вновь задернул занавеску. Томо подвинулся, давая ему больше места, хотя это было тяжело сделать. Койки были как гробы, и разместиться в ней двум людям было занятием довольно творческим.

- Извини… - хрипло выдохнул Шенн, нечаянно щекоча прикосновением бедра Томо, - Надо будет после поработать над этим всем.
- О, и у меня появиться комната для жалоб? – серьезно произнес гитарист, заставляя Шеннона улыбнуться. Ну вот, Томо снова стал самим собой. Возможно, он чувствовал себя более раскованно, так как Шенн больше не занимал доминирующее положение и не подавлял его.
- Я запомню это, - пробормотал Шеннон. Он заскользил рукой по телу Томо. Шенн ожидал получить от гитариста шлепок по этой самой руке – Шеннону нравилось испытывать немного боли в погоне за наслаждением. Но шлепка не последовало. Его рука двигалась по внешней стороне бедра Томо, затем по внутренней, рядом с упругой выпуклостью под мягким материалом пижамы. Он услышал, как Томо судорожно глотнул воздух, а затем откинул голову на подушки. Вся кровать пахла Томо – уникальный аромат: нечто темное, пряное и экзотическое. Это заставило член напрячься еще сильнее, так, что даже нижнее белье стало причинять неудобства.
Вдохновленный отсутствием сопротивления, Шенн сжимал и гладил упругость, насколько позволял материал пижамы. Томо был очень тих, лишь короткие вдохи заполняли тишину маленького пространства.
- Ты знаешь, что мне это напоминает? – мягко спросил Шенн и лениво улыбнулся. Это был не первый раз, когда Томо оказался в распоряжении его рук.
- Знаю, - ответил Томо, его голос прерывался, - Сент-Луис.
- Сент-Луис, - Шенн размышлял с легким оттенком ностальгии в голосе, словно вспоминал Рождество, -Ты тогда разговаривал по телефону.
Томо фыркнул. Шеннон сильно сжал ладонь и почувствовал, как дрожит его член.
- Ей пришлось вытерпеть довольно странное общение, - шептал Шенн. Он придвинулся ближе, утыкаясь носом в шею Томо. Гитарист откинул голову: на сей раз определенно, чтобы Шенн получил больше доступа к шее, - Ты был таким скованным, - Лето оставил легкий поцелуй на влажной от пота коже, - Вообще-то, я был бы не прочь действительно тебя приковать, но это совсем другая история…
Томо издал мягкий вздох: пальцы Шеннона подобрались к эластичному поясу штанов:
- И я зажал тебя в углу, пока все остальные прохлаждались вне автобуса, - продолжал размышлять Лето, - Ты был такой охренительно нетерпеливый. И это был так горячо…

Шенн запустил руку в штаны гитариста. Пах Томо был теплым, влажным, с мягкими волосами, и как только барабанщик оттянул резинку от тела – мускусный запах раздразнил обоняние Шеннона. Лето почти стонал от возбуждения, выгибая свои бедра, так что его член вжимался в ногу гитариста.

Томо конвульсивно дернулся, дыхание сорвалось – Шеннон обхватил его член рукой. Упругий, горячий и большой. Шенн провел большим пальцем по головке, собирая выступившую смазку, и размазал по всему стволу одним медленным движением, затем вернулся обратно. Бедра Томо немного подались вперед. Его рот открылся в шумном вздохе, голова откинулась назад так, что лицо Шеннона полностью утонуло в его волосах.
- Наслаждаешься путешествием по реке воспоминаний? – хриплым голосом спросил Томо. Шеннон почувствовал, как пальцы гитариста поползли вверх по его бедру, доставляя несравненное удовольствие и заставляя выгибаться.
- В этом нет ничего постыдного, - выдавил Лето дрожащим голосом. Его губы находились рядом с ухом гитариста, его душистые волосы щекотали щеки и нос, - Я могу снять с тебя рубашку?
Шенн почувствовал кивок. Томо немного отодвинулся от него, кожа Шенна полностью покрылась потом в тех местах, где она соприкасалась с телом гитариста. В койке из-за задернутой занавески стало слишком жарко. Свободной рукой Лето попытался помочь Томо стянуть рубашку, но из-за чудовищной тесноты сделать это было не так-то просто. В результате гитарист проделал почти всю работу сам.
Покончив с этим, Томо закинул ее куда-то за голову, а Шенн прижался всем телом к гитаристу. Тело Томо было приятно на ощупь: мужское и упругое, но мягкое. Широкие плечи, хорошо развитая грудь. Шеннон всегда говорил, что если ему когда-нибудь понадобиться плечо для рыданий, то он без раздумий выберет плечо Томо. Гитарист только закатывал глаза.
Шенн разрывался между манипуляциями с членом Томо и изучением всего его тела. Тяга к исследованиям пересилила, и рука Шеннона выскользнула из штанов. Томо издал глухой стон неудовольствия, толкнулся бедрами, в попытке восстановить соприкосновение.
-Шшшш, - успокоил Лето, шепча в самое ухо Томо, - Не волнуйся. Я не оставлю тебя в таком состоянии. Обещаю.

Шенн поднес ладонь ко рту и облизал пальцы, пробуя на вкус солоноватую смазку. Вкус был чертовски великолепным. Это заставило Шенна пожелать попробовать из источника. Несколько мгновений он потратил на размышления, поглаживая живот Томо, запустив пальцы в углубление пупка. Гитарист поежился:
- Хей! - Томо с трудом выдыхал слова, - Перестань: никакой гребанной щекотки!
- Извини, - Шенн улыбнулся, - Я нечаянно.
Рука Шеннона поднялась выше, добралась до упругих сосков. Лето видел их и раньше: во время того, как они вместе мылись в душе – контрастно темные на бледной коже. Шенну всегда хотелось захватить их губам, посасывать, чтобы узнать будет ли Томо стонать, почувствовать, как они твердеют под ласками его языка.
Теперь он получил эту возможность, хотя они уже были тверды. Шеннон наклонился к ближайшему из них, сначала нежно целуя, затем захватывая и легко посасывая. Томо стонал. Его пальцы блуждали по внутренне стороне бедра Лето, ногти изредка впивались в кожу. Шеннон стал сосать усерднее, пока Томо буквально не взвизгнул.
- Бл*, - выдохнул гитарист, - Боже, они такие чувствительные…
- Я вижу, - пробормотал барабанщик, успокаивающе облизывая маленькую вершину. Томо вспотел еще сильнее. Шенн принюхивался к восхитительному запаху секрета гитариста. Томо приводил его в восторг целиком и полностью.
Лето застыл, пристально разглядывая его в полутьме. Томо смотрел на него сверкающим темными глазами, его губы выглядели столь пухлыми и привлекательными. Шеннон невольно облизнул свои собственные, чувствуя соль. Рука Томо, все еще находилась на бедре Шенна, который крайне остро это чувствовал.
- Я могу тебя поцеловать? – мягко спросил Шенн.
Он увидел, как язык Томо пробежался по губам, и почувствовал, что гитарист придвинулся:
- Да… - его шепот.

|Далее|